Грани Игры - Страница 82

Закончив трапезу, уже привычно подхватив с лавки топор и глевию, Тём вышел на порог и не поверил свои глазам.

По улице, от дома старосты к дому вдовы шли Эшшу и Клаус. Обычно сдержанный инквизитор, смеялся, что‑то громко рассказывая ученице и при этом активно жестикулируя руками.

— Привет, Тём! — ведьма весело помахала норду рукой.

— А мы вот с Учителем закончили чистить третий гадюшник и я смогла получить от него свою медальку! И следующим пунктом нашего обучения у наставника идет обучение молитвам на тайном языке первосвященников. Я уговорила Клауса проведать тебя, чтобы не обучать нас порознь одному и тому же и для поощрения одного очень благочестивого ученика, во искупление гордыни помогающего вдовам, — Эшшу вопросительно приподняла бровь, — кстати, в чём конкретно помогающему?

— Деревья рублю. Два дня одно дерево, — Тём кивнул на лежащий посреди двора сухой ствол.

— Бедненький мой. Рубка деревьев очень помогает. В таких случаях кто‑то дрова рубит, кто‑то в колокола звонит.

— В каких таких случаях? Ты сейчас о чем?

— Я про искупление. А ты? — ведьма звонко засмеялась и подмигнула на пригожую вдову, с которой о чем‑то очень серьезном беседовал Клаус. Вдова краснела и тупила очи долу.

И тут до ведьмы дошло, что она видит над Тёмом значек клана, которого над ним ещё три дня назад не было. Она только фыркнула.

— Тебя и на два дня одного оставить нельзя. Обязательно куда‑нибудь вляпаешься.

— Что за недовольство? Ты реально имеешь что‑то на "Сынов Тараниса" или сказала, чтобы поговорить об этом?

Эшшу уже спокойней махнула рукой, более внимательным взглядом оглядывая норда.

— Чтобы поговорить. Я про этот клан ничего не слышала. Это же не "Гончие смерти". Просто только девушка размечталась о собственном клане с подходящим ей по духу и вере молодым человеком как "бац", а он уже со значком и колечком её встречает! Дай, кстати, колечко оценить.

Эшшу протянула ладошку за кольцом Глена.

Клаус на изменение статуса ученика никак не отреагировал. То ли не увидел, то ли ему было всё равно.

Следующие пять дней дня Эшшу с Тёмом находились в игре по двенадцать часов. Пока Тём махал топором, Эшшу отрабатывала с наставником внезапную атаку из инвиза. Эта способность была у сумеречной ведьмы и раньше, но инициировалась заклятием из раздела темной магии и ведьма не рисковала пользоваться ей при инквизиторе. Как неизвестно, но, судя по азарту, с которым раз за разом Эшшу уходила в невидимость, компромиссное решение было найдено.

Тём на автомате рубил очередное дерево, наблюдал за проходящим перед глазами обучением и болел за Эшшу. Только коснуться своим мечом наставника, даже с учетом растущего мастерства, у ведьмы получалось не более одного раза из семи атак.

После обязательных четырех часов административных работ, Тём вместе с Эшшу до ночи заучивали молитвы и пробовали их воздействие на отдельные предметы. Самые серьезные, направленные на укрощение нежити и изгнание или обездвиживание нечисти изучались без практических занятий, но с неизменной просьбой к наставнику "всего и побольше!"

Тём и Эшшу квартировали теперь в двух комнатах у старосты Садка, а Клаус поселился у вдовы.

Столовались все втроем у неё же, так что Тём был отдельно благодарен учителю за разительно изменившееся теперь питание, после которого ни о каких кабаках хоть в Хольфстриге, хоть в Троттире норд уже и не думал.

За это время он с Эшшу всего один раз выбрался в свой клановый замок. Девчонка пришла в восторг от чуда средневековья, но, к огорчению Тёма, радовалась совсем не тем вещам, которые ласкали взгляд и согревали сердце ему самому. Ни Глена, ни кого‑нибудь из других знакомых Сынов Тём в это посещение замка не встретил.

Восьмой день пребывания Тёма в Садике для него самого и Клауса с Эшшу начался как обычно. Клаус и Эшшу проводили ревизию темных заклинаний ведьмы, поределяя какое из них допустимо к применению ученицей инквизитора. Ведьма билась за каждое с азартом, но грань уважения к мнению Учителя при этом не переступала.

Тём интенсивно поработав топором, отдыхал, медитируя с кинжалом Мизуки в руках. Пользуясь тем, что монотонная, изматывающая работа как нельзя лучше очищала голову от мыслей, норд в минуты восстановления выносливости пробовал достучаться до "наследства" почившего Патриарха, надеясь выудить ещё что‑нибудь уникальное. Пока ничего толкового из этой затеи не получалось. Мелькали в голове какие‑то образы, чаще всего это была барышня в красной коже, красивая блондинка с узким лицом и тонкими бледными губами, при улыбке обнажающими длинные острые зубки. Не много ли клыкастых девочек на его пути? Или у каждого мира свои каноны красоты. Были картинки каких‑то схваток. Несколько раз Тём видел морщинистое лицо очень старого вампира. Но кто это был, и где это происходило, норд понять не мог.

Некий диссонанс в эту пасторальную утреннюю картину внес появившийся со стороны бурга орденский отряд из четырех человек.

Старший отряда проходя мимо тренирующего Эшшу Клауса, поднял руку, останавливая движение. Клаус отложил свою учебную палку, которой он рисовал что‑то на земле для Эшшу, и тоже развернулся лицом к подошедшим.

— Клаус!? — в голосе спрашивающего удивления было пополам с радостью.

— Здравствуй, Вит.

— Брат Вит, — приблизившийся поднял назидательно палец, при этом глаза его продолжали лучится радостью встречи.

— Конечно брат, кто же ты мне ещё? — Клаус засмеялся и сделал легкое движение на встречу брату Виту, так что их плечи и лбы соприкоснулись.