Доступно следующее задание "Право на свободу"
Вам надлежит провести ритуал по освобождению виллис от клятвы верности Верховной правительницы.
Примечание: задание возможно выполнить только при согласии принять его всеми тремя участниками ритуала и при использовании особого ритуального предмета.
Награды:
1900 опыта;
1000 золотых;
Вы готовы принять задание? Да/нет.
Надо принимать. Надеюсь, девчонок уговаривать не придется.
Трень — Брень, которая ни останавливалась ни на мгновение, а всё время выписывала замысловатые петли вокруг норда с ведьмой, вдруг замерла в воздухе столбиком. Продолжая интенсивно делать взмахи своими крыльями, она на несколько секунд отключилась от всего происходящего вокруг.
— Ух ты, мне деяние дали. Сестра чья‑то. Классно! Наверно попала куда. Ой, мне задание предлагают! Теперь точно свидетелем буду, хоть пока и не поняла, что для этого надо.
— Ну, во — первых, научиться молчать. Пусть не все время, а хотя бы когда я делаю вот такой жест.
Тём быстро поднял руку с растопыренной ладонью к плечу и быстро сжал её, будто поймав назойливую муху в кулак.
— А во — вторых, совсем не обязательно обниматься с виллисами после знакомства и трогать у них на шее понравившиеся тебе бусики, — добавила Эшшу.
Тём только хмыкнул: для выдачи правильного совета, Эшшу вполне хватило недолгого знакомства с феечкой.
— Ну, вот ещё, — Трень похоже всерьез надулась на ведьму. — Па — адумаешь зубик твой потрогала. И что, ты теперь всё время будешь учить меня жизни?
— Девчонки, брэк! Тренечка, не обижайся, но если бы Эшшу промолчала, я бы сам тебе это сказал. Но, если ты почувствуешь что для нашего общего успеха потрогать бусики надо — сделал нажим на последнем слове Тём, — вот тогда обязательно трогай. Мы договорились?
— Проехали. Хоть щёки надувать не заставляете и на том спасибо.
— А по полученному деянию вон Эшшу тебе всё расскажет. У вас теперь одна радость на двоих.
Кстати, Эшшу, ты задание приняла?
— А ты сомневался?
— В тебе нет. Больше в себе. Я у вас самое слабое звено.
— Ты не самое слабое, а самое переборчивое звено, потому что балованный.
— Не наезжай. Я уже принял задание. Сейчас только подумаю, можно ли в ритуале обойтись без крови или нет?
— Можешь не морщить свой лобик, я и так скажу, что можно. Но это ничего не меняет. — Эшшу развела руками, — виллиса говорила, что как магический ингредиент кроме крови, годятся ещё девичьи слёзы или слёзы ребенка.
— И что ещё?
— Ничего. Можешь дальше не фантазировать. Только то, что я сказала.
— Вот я так и думал, что легких путей не будет. Как по мне, из будь — кого выдавить каплю крови гораздо легче, чем слезу. И я не уследил, куда делась Перемещающаяся?
— Отправилась за подругами. Они где‑то рядом, сказала, что мигом и нам ждать их совсем не придется.
Фея, до этого молча внимательно рассматривающая свой палец, сказала трагическим голосом.
— Это вам каплю крови отдать легко, у вас её много. У меня так наоборот: слез много, а крови не очень. Я и так вчера вся кровью истекла, мне уже больше отдавать нечего. А по слезам я подхожу сразу по двум категориям. — Трень — Брень для убедительности сурово сдвинула брови. — Кровь из меня давить нельзя, а слёз у меня много.
— Кто бы сомневался! Убедила, крылатая. На тебе Чашу, поплачь в неё.
В следующие несколько минут Тём и Эшшу, с трудом сдерживая смех, наблюдали, как Трень корчила грустные рожицы над Чашей, пытаясь выдавить в сосуд хотя бы слезинку.
Наконец, она подняла сухие глаза на соратников и сказала:
— Я всё вижу. Вместо того, чтобы так нагло строить улыбки за моей спиной, помогли бы лучше. К примеру, историю мне какую‑нибудь печальную — печальную рассказали.
Это было последней каплей. Парочка уже хохотала не сдерживаясь. Тём сквозь смех посочувствовал фее.
— Вряд ли бы тебе помогла грустная история Красной шапочки. Был бы лимон или репчатый лук уже решили бы проблему. Даже жаль что у меня с собой только фейхоа.
— Фу, не люблю его, оно горькое.
Тём смахнул слезу с глаза.
— Трень, у тебя почти получилось. Жаль только, что моя слеза не котируется. Вот скажи, ты серьезно историю рассказать просила или это был скрытый прикол с твоей стороны? Второй день у меня этот вопрос остается без ответа.
Фея, отдала норду Чашу и не меняя грустного выражения лица, молча протянула Тёму руку с выставленным вверх указательным пальцем.
И не дав ему оценить красоту жеста, ответила:
— Серьезно, не серьезно. Какая сейчас разница. Мне сейчас до слёз обидно, что заплакать не смогла. Коли палец, изверг. Но аккуратно, без членовредительства.
— Если бы до слёз, колоть бы не пришлось.
Тём, установил Чашу на найденный ранее и принесенный в центр поляны четырехугольный камень. Потом кивнул на кинжал Перемещающейся, которая незаметно вернулась на островок уже с подругами. Та лишних вопросов задавать не стала и осторожно дотронулась острием лезвия до выставленного над Чашей пальца. Этого оказалось достаточно, чтобы несколько капель крови феи сорвалось внутрь Чаши, внутренняя поверхность которой тот час полыхнула оранжевым цветом, отблески которого странным образом заиграли даже на изумрудной стороне.
— Тём, как ты как её держишь? Пальцы не обжигает? Впечатление что Чаша раскалилась.
— Нет, холодная. У меня тоже не совпадение видимого и ощущаемого, но так лучше, чем наоборот. Давай и ты свой палец, не тяни.